После смерти ребенка я живу в другом мире.
Жители моего мира - родители, потерявшие детей.
Мы можем понять друг друга.
И не ранить неподобающим словом.
Или делом.
Родители после смерти ребенка живут словно без кожи.
Языком психотерапии можно назвать это посттравматическим расстройством (ПТСР).
Еще раз вспомню здесь статью о том, что, согласно научным исследованиям, потеря ребенка равносильно серьезной черепно-мозговой травме.
Серьезно может ухудшиться память и координации.
Может стать трудно воспринимать большие объемы информации.
Горе очень энергозатратно.
Даже если снаружи ничего не происходит, внутри горюющего идет большая работа.
Работа с целью как-то обьяснить себе произошедшее и остаться в этом мире.
Жить после смерти ребенка - это словно постоянно плыть против сильного течения реки.
Пока я не начала создавать сообщество горюющих родителей, мне казалось, что я живу в капсуле.
Вокруг ходят "нормальные" люди, вроде бы они видят меня, но мы говорим совершенно на разных языках.
А потом я нашла своих.
Я организовала себе новую семью, так как семья настоящая не всегда была готова оказаться рядом.
После трагедии у меня было ощущение, что как минимум 90% моих друзей и знакомых отпрянули в ужасе и исчезли из моей жизни.
В моем случае это осложнялось раздуванием скандала в прессе с огромной клеветой в мою сторону.
Со мной осталось несколько человек.
Сейчас, я вижу, что люди замирают настолько, что не знают, что сказать.
Когда у морей близкой подруги умер муж, я тоже испытала это чувство.
Это продолжалось секунд 10.
А потом я вспомнила и почувствовала, что я знаю, что в этом случае будет уместно.
Я спросила ее: "Что я могу СДЕЛАТЬ для тебя?"
А потом я спросила: "Хочешь, я приеду?"
Зная, что речь идет о другой стране.
Но, к счастью, недавно границу открыли с условием сдачи теста на ковид.
И еще я добавила: "И я всегда рядом, онлайн, чтобы поговорить с тобой."
Всегда, когда могу, я найду для тебя время.
Выразите готовность помочь и быть рядом.
И выполните свои обещания.
Этого достаточно даже в самом горьком горе.
Мне это знание далось очень дорого.
Просто помочь действием и быть рядом.
И быть всегда на стороне горюющего.
Никогда не спрашивать и не искать причин, почему это произошло.
Не поддерживать в горюющем чувство вины.
Насколько возможно, развернуть горюющего к его собственным потребностям.
Очень простым потребностям: поесть, поспать, переодеться, помыться.
После смерти ребенка мир разделяется на две части: на мир тех, кто выразил соболезнования и тех, кто замер и исчез из жизни горюющего.
И черта между этими мирами похожа на Китайскую стену.
Или на двойную сплошную линию, которую иногда так хочется пересечь на трассе, чтобы обогнать медленно едущий перед тобой автомобиль.
Когда через полгода я вернулась в социальные сети, мне периодически писали друзья и знакомые.
Несколько человек написали, что они хотят извиниться за то, что они не смогла сразу найти слова.
Что они были в этот момент в сильно противоположных темах: у них недавно родился ребенок, например.
И просили прощения.
Для меня было легко и радостно восстанавливать такие связи.
Эти люди не делали вид, будто в моей жизни НИЧЕГО не произошло.
Они нашли в себе силы проговорить то, что после трагедии, у них не было ресурса на адекватную реакцию и поддержку.
Но сколько людей молчат вот уже почти два года...
Вычеркнуть меня из жизни оказалось для них самым правильным решением.
Это из решение и выбор.
Мой решение и мой выбор в этом случае завершить наше общение.
Оно и так уже завершено.
Если кто-то из них захочет возобновить общение со мной - я не против, надо только осознавать, что мы не сможем миновать тему смерти моей дочери и тему молчания этого кого-то.
Прежде всего этот пропавший человек как-то должен обьяснить свое исчезновение для себе самого.
Это не моя, а его задача.
Также были люди, которые возвращались к общению со мной, делая вид, как будто ничего не произошло.
Иногда, они правда не знали о трагедии.
А иногда явственно ощущалось, что они знают, судя по тому, как отводят взгляд, но стремятся обойти эту тему стороной.
Так как пришли не за тем, чтобы восстановить отношения.
Им просто хочется что-то от меня получить.
И это нормальная схема взаимодействия с клиентами.
Но не с друзьями.
Делать вид, что в жизни родителя после смерти ребенка НИЧЕГО не произошло - это пассивная агрессия.
Смерть ребенка - это одно из определяющих судьбу событий.
Точка бифрукации.
Это событие будет во многом определять далее меня как человека.
Как меня будет определять и то, какой путь я пройду для того, чтобы вернуться к жизни после смерти дочери.
Этот факт моей жизни нельзя игнорировать.
Это одна из НЕСУЩИХ КОНСТРУКЦИЙ.
И несет эта конструкция объяснение моих новых реакций.
Моей неспособности улыбаться.
Моему зависанию в каких-то триггерных моментах.
И тому, что сейчас приобрело особую ценность в моей жизни, а что обесценилось.
А обесценилось очень многое.
То, что дорого для многих людей.
Многие вещи потеряли смысл, как и сама жизнь.
И игнорировать событие, которое к этому привело, невозможно.
Горе разделяет жизнь на ДО и ПОСЛЕ.
Горе разделяет друзей и знакомых на тех, кто остался рядом и на тех, кто сделал вид, что остался.
Горе разделяет друзей и знакомых на тех, кто выразил соболезнование и предложил помощь, и тех, кто просто исчез с радаров вашей жизни.
Горе разделяет всех на тех, кто пережил серьезную потерю и понимает вас до мурашек, и тех, кто говорит "Наверное, в прошлой жизни ты много убивала, чтобы заслужить такое."
Горе, как двойная сплошная линия мира людей, верящих в то, что если они будут хорошими, с ними такого не произойдет, и мира людей, которые потеряли детей и веру в справедливость.
За пересечение двойной сплошной линии следует штраф.
Или лишение прав.
Мы, родители, потерявшие детей, эту за этой чертой.
Наши лишения непомерно велики.
Но эта двойная сплошная не отделяет нас от мира "нормальных" людей.
Она защищает нас.
Мы познали намного больше того, как устроен этот мир.
И заплатили за это огромную цену.
Никто не готов оплатить такую цену добровольно.
Но мы уже заплатили.
И вышли из многих иллюзий.
Наш мир за двойной сплошной линией оберегает нас и наши знания.
Эту двойную сплошную сплошную нарисовали наши дети, чтобы заботиться о нас.