Дисклаймер: текст написан не с целью обесценивания чьего-то горя или с целью соревнования, чье горе горше. Я хочу показать разницу в подходах в терапии. Это важно. Потому что использование общих подходов может навредить, а не помочь.
Я видела море.
Зашла в него по самый подбородок.
Море - оно ТАКОЕ!
ГЛУБОКОЕ.
Мы можем сказать, что мы видели море.
Но видели ли мы все глубины, впадины, заливы и фьорды?
Конечно, нет.
И если мы посмотрим на море горя, то лично я видела далеко не все.
Я ныряла на глубину горя родителя, потерявшего ребенка, и заплывала в залив перинатальных потерь несколько раз.
Я видела шторм потери партнера - моего первого мужа.
Меня тошнило от морской болезни потери отца.
Но я не была во многих частях этого морского путешествия.
Я не знаю, как терять не бывшего, а настоящего мужа, который обеспечивает семью - у меня вообще особо не было опыта обеспечения мужем.
Я не знаю, как терять новорожденного ребенка - я теряла беременности перинатально или уже дочь-подростка.
Я не знаю, как терять брата или сестру.
К счастью.
Я не была во многих частях этого моря горя.
И я не могу сказать, КАКОВО ТАМ.
Поэтому я не могу сравнивать.
Я могу говорить только о том, что я знаю по своему опыту.
Профессиональному и личному.
К сожалению, знаю я немало.
Я могу говорить об опыте, который прожила я.
Как и любой другой человек, не может сказать, что чье-то горе не такое горючее, если он не был в точно такой же ситуации.
На этом заканчивается любая конкуренция: я могу говорить о том, где была я, другой может говорить о том, где был он.
Я могу говорить как профессионал о подходах в терапии горя.
И сегодня я хочу рассказать, в чем я вижу принципиальную разницу в терапии перинатальных потерь и терапии потерь более старших детей.
Главная разница в терапии горя при потере эмбрионов ЭКО, беременности или младенцев сразу после рождения и детей, с которыми родители успели физически побыть, привязаться, узнать друг друга в том, ЧТО было потеряно в результате смерти ребенка.
В любом случае потерян огромный ПОТЕНЦИАЛ ЖИЗНИ ушедшего ребенка.
Мне было интересно прочитать, как пишет о спирали времени или потенциала Пелевин в своей книге "Искусство легких касаний": ребенок - это максимальный потенциал времени, принести в жертву божеству ребенка ценнее всего (мой вольный пересказ мысли автора).
В начале жизни (беременности) ребенок представляет собой максимальный потенциал с максимальной неопределенностью.
Этот потенциал может развиться в нечто потрясающее или схлопнуться в начальную точку.
С рождением и течение жизни этот потенциал раскручивается и реализуется.
Я иногда спрашиваю себя, было бы мне легче, если бы дочь успела реализовать какой-то из своих ярких талантов, оставить мне внуков, дожила бы до лет 50?
Осознаю, что легче бы не было.
Реализация потенциала ребенка не дает облегчения для горюющего родителя.
Если ребенок уходит раньше родителя, это противоречит природе и это больно.
В чем же разница в работе?
Я бы разделила терапию горюющего родителя на три большие и очень условные группы.
Первая группа - когда во взаимодействии с ребенком есть физический контакт и ожидания, мечты, планы о его жизни. Каким он будет? Как он будет расти? Какие важные этапы жизни мы пройдем вместе?
Конечно, эти мечты и ожидания наполнены счастьем, надеждами, перспективами.
Это этап беременности, и, иногда, этап первых месяцев жизни с малышом.
Когда ребенок погибает на этом этапе, хорошо работать именно с потерей этого будущего счастья, надежд и перспектив.
С разрушением Вселенной будущего.
Даже вместе с малышом в виде эмбриона ЭКО погибает целый будущий МИР.
На данном этапе не было совместного эмоционального опыта.
Мы работаем с обрушением надежд на счастье и перспектив на будущее.
С потерей возникновения ожидаемых ролей матери, отца, бабушки, дедушки и так далее.
Тем больше это обрушение, если больше беременность по каким-то причинам не возможна.
Важно сказать, что при таких потерях я предлагаю сделать расстановку и приглашаю душу ушедшего ребенка.
И душа, часто с позиции очень мудрого человека, говорит о том, для чего все это произошло.
И это дает родителям возможность найти новый смысл в случившемся.
А иногда ничего не говорит.
И тогда мы ищем новый смысл другими путями.
Вторая группа - когда во взаимодействии с ребенком есть физический и эмоциональный контакт, появляется общая история, формируется привязанность.
Это происходит шаг за шагом.
Потенциал ребенка развивается, он становится отдельной личностью, пока, наконец, не сепарируется от родителей и не идет в свою отдельную взрослую жизнь.
Если утрата ребенка происходит в этот период, то надо работать с восстановлением безопасной привязанности, так как связь с ребенком часто такой привязанностью является.
И с потерей перспектив на дальнейшую жизнь с ребёнком.
С потерей ожиданий от реализации потенциала ребёнка в полной мере.
С потерей уже привычных ролей матери, отца и будущих ролей бабушки или дедушки.
Третий же этап начинается с очень трудно определяемого момента реализованности ребенка в жизни.
Для кого-то он никогда не наступает, а кто-то видит полноту проживания жизни своим ребенком уже в его юности.
Но ребенок остается ребёнком для родителей и в 60 и в 80 лет.
На этом этапе часто надо работать с потерей перспективы спокойной старости с опорой на потерянного ребёнка.
С потерей безопасности будущего.
Казалось бы, можно порадоваться тому, что ребенок реализовался.
Но, часто в этом случае, говорят: "Ушел в расцвете сил" и "Столько еще мог бы сделать".
В чем принципиальная разница в работе в этих трех группах?
В перспективах на будущее.
При перинатальных потерях часто у пары еще есть возможность родить и перспектива будущего возникает. К сожалению, не всегда.
У второй условной группы иногда уже такой возможности начать с "нуля" нет в силу возраста, хотя программы ВРТ (вспомогательных репродуктивных технологий) сегодня очень расширили эту перспективу.
У третьей группы возможности "перезагрузки Вселенной" уже нет.
Я бы работала исходя из этих перспектив.
Каждая из них дает свою линию времени для работы и расставляет свои этапы пути.
Я точно могу сказать, как бы я НЕ рекомендовала работать во всех ситуациях потери ребёнка:
Проводить группы или сессии в единичном формате - при потерях детей процессы разворачиваются медленно, любое ускорение может отправить горюющего родителя в воронку ретравматизаци. Потому что смерть ребенка - это воронка по своей сути, куда тебя утягивает из жизни в смерть. Можно идти только маленькими и неторопливыми шагами.
Работать с группой горюющих родителей методами для работы с другой группой горюющих родителей. Например, работать с родителями, потерявших взрослых детей методами для работы с перинатальными потерями.
Работать с темой родительского горевания без собственного опыта в данной теме. К сожалению (или к счастью), понять когнитивно КАК это быть там, невозможно. И можно подорваться на первой же мине (или еще хуже, подорвать на ней вашего клиента). Берегите себя и свои границы как терапевта. Работайте только с теми темами, которые лично вам по силам. И с супервизией опытного в данной сфере специалиста.
Я поняла, что не могу уместить ни в одну главу, ни в одну книгу ВСЁ, что я бы хотела написать и создать в области терапии горюющего родителя.
Но я на марше.
И буду писать и создавать дальше.