- У тебя будет всë, но ты не сможешь этим воспользоваться.
- А можно посмотреть, что ещë есть?
- Ты уже смотрела все варианты. Что ж, давай пройдëмся еще раз. Есть инвалидность – врождëнная или от несчастного случая.
- Нет, я не смогу. Я не смогу прожить, не владея своим телом. Провести жизнь в инвалидном кресле или со струйкой слюны, вытекающей изо рта - нет, это выше моих сил.
- Что ж, понятно. Можно выбрать бездетность. Никогда не иметь детей. Пытаться снова и снова, или, может быть, принять как есть и нести свою ношу, не ропща. А в остальном это будет весьма неплохая жизнь.
- Нет уж, извините. Жизнь не может быть ни на грамм хорошей, если ты не познал радости материнства.
- Принимается. Есть вариант и с детьми. Их может быть много, так много, что некоторые окажутся не нужны, и ты будешь выбрасывать их собакам, а харчеваться из мусорных баков. Жизнь будет неблаговидной, но ещë более неблаговидной будет смерть. Ты умрëшь, захлебнувшись рвотными массами. А зароют тебя как гражданку «Х» за периметром городского кладбища, потому что на приличную могилу у горсовета не найдëтся денег.
- Я даже не знаю, кто бы мог выбрать такое.
- Поверь, выбирают, очень даже охотно. Впрочем, мы ни к чему не принуждаем. У души всегда есть выбор. Как тебе вариант «серая судьба», или, в противовес ей, «судьба-катастрофа»?
- Поподробней, пожалуйста.
- Серой судьбой мы называем унылую, вялую и не интересную судьбу, похожую на жизнь в совке. Ты живëшь в постоянной нужде, тянешься изо всех жил, в детстве тебя побивают родители, а во взрослом состоянии – пьяный муж. У тебя двое детей, один из которых сидит до старости на твоей шее, а второй женился, ушëл жить в дом жены и также еë периодически побивает. Внуки через день ночуют у тебя, поворовывая твои сбережения и называя тебя «старым чувырлом». Ты не находишь ничего лучшего, как к пятидесяти годам заболеть раком и закончить свою жизнь в обоссаном хосписе. Памятник тебе поставит внучатый племянник. Дом твой сгорит через пару месяцев после твоей смерти – твой спившийся муж забудет потушить сигарету. Сам он задохнется в дыму. Оба сына бесславно сгинут. От семьи не останется даже альбома с фотографиями.
- Брр. Обойдëм этот вариант.
- Но это девяносто процентов выборов!
- Не знаю, как это можно выбрать. Давайте лучше поговорим о «судьбе-катастрофе».
- Что ж, это редкий выбор, но заманчивый. У тебя есть всë, и потом вдруг ты враз всë теряешь. Семья, дети, достаток, кофе в постель, путешествия, хорошие автомобили, интересная работа, обеспеченное будущее. Иногда ты даже попадаешь в глянец и тебя узнают на улице. Впрочем, можно и без этого. Можно просто тихое счастье в благополучной семейной гавани. Но наступает момент, и всë исчезает. Война, кризис, шальная пуля, несчастный случай или еще что-нибудь в этом роде. В одночасье ты оказываешься на пожарище в рваном рубище, без гроша, все твои родные погибли, а ты бежишь и прячешься от мира, как загнанный шелудивый пëс.
- Я бы не выдержала.
- Редко кто выдерживает, да.
- А можно, чтобы как-то всë было, и семья, и дети, и работа, но чтоб без вот этого всего трэша, без взрывов, без насилия, без пьяных драк, без вот этих качелей. Болеть тоже не хочется. Я очень боюсь боли, даже простая царапина приводит меня в ужас. И для меня очень важны дети. Я бы не смогла прожить, не испытав материнских чувств.
- Ну вот, милая, мы с тобой обежали круг и вернулись к нашему стартовому варианту. Этот вариант называется, напомню, «У тебя будет всë, но ты не сможешь этим воспользоваться».
- Но я всë равно не понимаю, почему я не смогу воспользоваться. Что мне может помешать?
- Твоë состояние.
- Я буду болеть? Буду обездвижена?
- Нет, что ты. Этот вариант мы отмели сразу.
- Тогда я не вижу причин, чтобы не взять такой обнадëживающий вариант.
- Что ж, будем считать, что выбор сделан.
- Что это значит?
- Это значит, что ты уже в родовых путях, и скоро начнëшь свою новую жизнь в выбранной тобой судьбе.
- Хотелось бы подробностей.
- Что ж, у нас есть несколько минут. Итак. Ты родишься в неплохой семье, но пока ты будешь в ней, ты больше ничего не сможешь иметь. Таковы условия. Когда ты это поймëшь, ты выберешь уйти из семьи и навсегда потерять поддержку, но всë же рискнешь искать свое счастье. Семья тебя проклянëт. Ты встретишь мужчину. Здесь ты получишь новое условие – беременеть нельзя. Если ты выбираешь ребëнка, то мужчина от тебя уходит, а если ты избавляешься от ребëнка, то вы остаëтесь вместе. Ты выбираешь ребëнка. Мужчина тебя бросает. Теперь ты одинокая мать. Ребëнок вырастает. Ты почти его не видишь, у тебя нет на него времени, ты выживаешь, как можешь. Особенно тебе сложно с работой, на которой тебя травят и не ставят ни во что. На склоне лет ты уже понимаешь, что твоя жизнь так построена, что ты можешь иметь в ней только что-то одно на единицу времени. Тебе становится страшно, потому что недавно ты встретила очень хорошего мужчину. Ты нутром понимаешь, что тебе придется за это что-то отдать. Что? Тяжëлая неизвестность тянется несколько лет. Но всë проясняется, когда умирает твой ребенок. Вот и цена. Цена заплачена, и надо жить дальше. У тебя образуется брак. Но детей в нëм нет. В шестьдесят лет дети, знаешь ли, неохотно рождаются. Что-то одно. Либо брак, либо дети. Зато тебе предлагают стать завотделом. За несколько лет до пенсии твои таланты всë же признают. Но ты отказываешься. Зачем тебе это? Это могло бы тебе ещë как-то помочь, пока твой ребенок был жив, и ты бы не рвала свою душу от несправедливости, а могла бы больше времени и любви отдавать ему, а не рабочим дрязгам. Да и деньги тебе уже не особо нужны при работающем-то муже. То ли дело, когда тебя травили и унижали, а ты со слезами на глазах считала жалкие гроши, чтобы с ребëнком дотянуть до зарплаты. Но теперь уже поздно. Уже не нужно. Да, это подарок судьбы, но ты не можешь им воспользоваться. И твой чудесный муж – тоже подарок. Но и им ты не можешь воспользоваться. И твой ребëнок был твоим особенным, невероятным подарком – но ты почти не помнишь радостных и счастливых минут, настолько сложно тебе жилось-выживалось. И твои родители были твоим подарком, хоть и ненадолго. Главное, что ты никогда, ни при каких условиях не в состоянии собрать всë это вместе – ребенка, мужа, родителей, хорошую работу и своë счастье. Всë это есть в твоей жизни, но глаз видит, да зуб неймëт.
- Аааа-ааа! Не хочу! Верните меня назад! Остановите это всë!
- Иван Сергеевич, ребëнок застрял в родовых путях и уже не дышит. Надо бы ещë стимульнуть.
- Боюсь, что бедолага не выдержит. Давайте поднажмëм сверху. Аккуратно, там ножка. Вот так. Степаныч, это девочка. Синяя совсем. Включай аппарат. Дыши, моя хорошая.
2021-08-25
